Тексты пьес

К слову, был такой талантливый спектакль «Молодая гвардия», поставленный Павлом Холмским в Центральном детском театре, по-моему, в 1973-м году, а вся музыка к нему была написана Оскаром Фельцманом, и какая музыка! Оскар Фельцман — это композитор-эпоха. Ни за одну из его песен не бывает стыдно ни ему, ни нам. Да и человек он удивительный. Когда его сына (очень талантливого пианиста) пригласили работать в Америку, в Белый дом, Фельцмана вызвали в инстанции и сказали, что он должен запретить сыну отьезд в Америку. На что Оскар ответил, что это жизнь сына, и только он может решать, что ему делать. Оскару намекнули, что это скажется и на его творческой жизни. Его стали неохотно брать в концерты, а тем более на телевидение. Но Оскар остался Оскаром, чистым, честным и со своими принципами. Потом я снимала в Доме архитектора прелюдию к его юбилею. Дом архитектора вообще очень теплый Дом, особенно после прихода туда Ольги Петуховой. Матвей Ганапольский вел вечер вместе с Оскаром — атмосфера была семейная. В зрительном зале (как они у нас еще сохранились!) — старая интеллигенция и интеллигентная молодежь. Вечер был снят на пленку, однако она пока лежит — нужны деньги на эфир, но я верю, что это время пройдет, и не все будут решать «зеленые».
А недавно в концертном зале «Россия» праздновали юбилей Оскара Фельцмана. Ему 80? Не может быть! Он молод, строен, красив, он не присел в кресло ни на минуту, а концерт закончился только после полуночи. Звучали старые и совсем новые, такие молодые и по стилю, и по музыке, песни. И пели новые, молодые актеры. И приветствие от президента. И битком набитый зал «Россия», и кипы цветов. Дай Бог тебе долгих, долгих, долгих лет жизни, дорогой Оскарик! Ты учишь нас быть чистыми и не сдаваться ни при каких обстоятельствах.
А еще Оскар Фельцман начал писать — воспоминания, какой язык, какой юмор! Вот уже вышла вторая книга. Но мне хочется процитировать вам строки из первой — «Костюм от Фришмана и другое», увидите ее на прилавке, унесите домой, прочтите — не пожалеете. «Давным-давно я стал наблюдать за движением стрелок барометра. Умный прибор… Предупреждает о грозах, бурях и радостно сообщает о том, что неприятности позади, а впереди солнце и ясная погода. Но он ведь может предсказать только погоду. А события… Грядущие происшествия… Вот это предсказать никто не может. Не сердитесь, экстрасенсы. Но и вы не точны. А другие говорят, что жить на свете было бы неинтересно, если знать все грядущее наперед. Я думаю, что это говорят умные и пытливые люди. Поиск — это движение. А без движения — смерть». Я думаю так же, как и ты, Оскарик, просто ты очень точно это выразил.

ТЕПЛО МОЕЙ ЖИЗНИ
Филипп Киркоров

Упал на землю красный круг,
И над землей, стремительно блистая,
Приподнялась зеркальность золотая
Андрей Белый

Говорят, что человек должен за свою жизнь построить дом, посадить дерево, родить ребенка. Я дважды построила дом — дом с Гришей и мой дом телевидения. Мои программы, телевидение — моя жизнь. Я дважды сажала деревья: в Чехословакии и в Грузии — на фестивалях. А дети? Мои дети — это мои актеры. И самый любимый из них — Филипп. Филипп Киркоров. В этом году я сидела в Кремлевском театре на его новом феерическом шоу «Вчера, сегодня, завтра…». Такого шоу не было ни у кого из наших «звезд», даже у Валерия Леонтьева. И меня переполняла гордость, ведь я видела его первые шаги. А когда при исполнении песни «Небо и земля» появились на экране кадры моего клипа с его совсем еще детским личиком, я испытала невероятную нежность. В журнале «Афиша» в 1989-м году три строчки: «режиссер Светлана Аннапольская снимает первый клип Филиппа Киркорова на песню «Не смотри ты на часы». Филипп Киркоров танцует среди работниц Угличского часового завода». А до этого я уже сняла его в первом его «Огоньке».
Нет, я знаю, что Филипп поднялся бы по этой лестнице своего успеха и без меня. Но по лестнице без перил идти труднее. Мы с Дербеневым были этими перилами при его первых шагах. Он так и остался тем же чистым и нежным ребенком. Но в нем оказалась недюжинная сила, хватка и острый ум. Выстроить это феерическое шоу, организовать на сцене 100 человек, справиться с двумя балетами. А какое море фантазии в его карнавале с огромными куклами! Мне только не хватало его грусти, его трагедийного дара, его романтизма. Но думаю, что он еще придет к этому. А сейчас вернемся назад к его первым шагам.
Филипп Киркоров первый раз появился в редакции народного творчества, где я его случайно увидела и подумала: какой красивый мальчик, и какой у него красивый голос. Это было первое мимолетное ощущение. Я подумала, что неплохо было бы взять этого певца в мартовский «Огонек», который я должна была снимать. И, как это неожиданно бывает, я выхожу на площадку 12-го этажа «Останкино», а около лифта стоит Филипп Киркоров. Я подошла к нему и говорю: «Филипп, я хочу вас снять в «Огоньке» к 8 Марта. Его огромные ресницы радостно затрепетали, он сказал: «Я тоже хочу». А дальше началась борьба, потому что Филипп Киркоров «слишком красивый», его «нельзя снимать». Потом он стал похож на Захарова. «Похож, ну и что? Его нельзя снимать!» Я очень долго билась со всеми нашими завотделами, женщинами, потом пришла к главному редактору и сказала: «Если вы не разрешите мне снимать Киркорова в мартовском «Огоньке», а я считаю, что это будет открытие, что это будет для женщин большим подарком, то я снимать «Огонек» не буду».
Похожая ситуация была и с Тамарой Гвердцители. Тогда завотделом сказала: «Она плохая певица!» В то время Тамара еще не была так популярна, она пела комсомольские песни. Я говорю:
— Вы ее давно слышали?
— Она плохая певица!
— Я позавчера была на ее концерте в Театре Эстрады, у нее совершенно другой репертуар. Она теперь по-другому поет.
Я написала в заявлении, что, если мне не разрешат снимать в программе Филиппа Киркорова и Тамару Гвердцители, я этот «Огонек» снимать не будут. И к чести нашего главного редактора Алексея Шалашева, он понял, что это не какая-то моя прихоть, просто я хочу, чтобы на экране появлялись новые лица. И мне разрешили их снимать.
Филипп пел песню «Синдбад-мореход», он был так застенчив, так трогательно наивен, так боялся сделать что-то не то. Он был немного скован. К этому времени я уже познакомилась с его мамой — у него была необыкновенная мать. Настоящая мать. Для нее весь смысл жизни сводился к тому, чтобы создавать Филиппа. Маму звали Виктория. Филипп — точная ее копия, с той лишь разницей, что он мужчина, а она женщина.
Вика познакомилась с Бедросом Кмркоровым в Сочи. Она со своей матерью была на концерте в Сочи, где пел Бедрос. И после концерта они случайно встретились, она уже была под обаянием его голоса и внешности. И что интересно, в это время ее сестра на Красной площади знакомится тоже с болгарином. Только с инженером. И получилось так: Вика с Бедросом остаются в Союзе, а сестра с мужем уезжают в Болгарию.
Самой большой поклонницей Филиппа была его бабушка. Она мечтала, чтобы он стал эстрадной «звездой», но, к сожалению, она не дожила до этого. Филипп окончил музыкальную школу по классу рояля, потом — по классу гитары, а потом поступил в Гнесинское училище на отделение вокала. Бабушка была счастлива. Его воспитывал не Бедрос, Бедрос дал ему голос, дал ему музыкальность по наследству. А делала его личностью Вика. Она следила за тем, какие костюмы он носит, какие песни поет. Она по-настоящему дружила со всеми, кто помогал Филиппу. Мы с ней были близкими подругами, могли часами разговаривать по телефону, обсуждая его песню, что для этой песни надо сделать, какой костюм для нее создать. Первый концертный костюм Филиппа собирался с бору по сосенке. Белое пальто — прекрасно, значит, давайте вниз черное, черные брюки, черную рубаху. Необходим блестящий пояс. Вика нашла блестящий пояс. А поскольку это был «Синдбад-мореход», Филипп говорит:
— Светлана Ильинична, а море?
— Море будет. Ты, главное, поставь пошире ноги, потому что ты стоишь на корабле, и будет качка.
Мы снимали чуть-чуть покачивая камеру, и получалось ощущение моря. Были очень красивые крупные планы. На съемки в аппаратную пришла та завотделом, которая была категорически против, и после третьего дубля она сказала, что 9 марта этот мальчик проснется знаменитым. Она, которая так отчаянно не хотела этих съемок.
И началась, не могу сказать, — дружба, я была его второй матерью. По сей день Филипп — мой сын. Я ему отдала все то нерастраченное, что могла бы отдать своим детям. Я стала снимать его два раза в месяц в «Утренних почтах», в майском и мартовском «Огоньках», вплоть до того, что мне стали уже говорить:
— Светлана Ильинична, у вас очень много Киркорова.
— Ну и что? Это разве плохо? Он плохой певец?
— Хороший певец.
— У него плохие песни?
— Хорошие песни.
— Значит, я его буду снимать.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49