Тексты пьес

Володя Соловьев устраивал соревнования, гонки на этих самодельных автомобильчиках вокруг Останкино. Потом в журнале «Техника — молодежи» эти изобретения описывали. И как он сам об этом говорил, как в этом участвовал! Это было великолепно. Передача начиналась с песенки: «Все в мире относительно, все в знаках вопросительных». Потом на эту песню обратил внимание Лапин, он сказал: «Что это такое? Это у кого все в жизни относительно? Это в чьей жизни все в знаках вопросительных? Снять эту песню!» И песню сняли.
А еще с В. Соловьевым и Т. Лысенко мы делали программу «Испытай себя». Мы ездили по республикам, где на стадионах или в театрах устраивались викторины. Задавали вопросы. Кто наберет больше очков в первом туре, тот выходит во второй. Кто наберет больше во втором, тот выходил в финал, — два человека. И кто побеждал, тот получал туристическую путевку по СССР. Это были очень интересные туристические маршруты. Я сделала две программы. Одну в Киеве. Очень забавная программа, смешная: чей украинский борщ лучше, чьи легенды о Киеве интереснее, в чем главное отличие украинских костюмов и т. д. и т. п. Сейчас много хороших игровых программ, но они, увы, калька с американских программ. И в этом их беда. Когда мы приехали из Киева, меня обвинили чуть ли не в том, что я пропагандирую жовто-блакитный флаг, поскольку в оформлении было много желтого и голубого цвета.
А в Алма-Ате было вообще интересно. Мы приехали, а оформление наше отправили в Ташкент. Но там живут замечательные люди, они заново сделали нам оформление. Вот говорят, что дружба народов была не настоящая. Она была самая настоящая, искренняя. Я поездила, работая в Молодежной редакции, по всем республикам нашего Союза. Это была настоящая дружба, по которой ныне тоскуют все народы. Им это разделение было ни к чему.
Итак, Алма-Ата. Там была такая большая арена, вокруг которой сидели люди. У нас был конкурс, кто быстрее сядет на верблюда и подымет его на ноги. И у нас было два верблюда. Они спокойно лежали всю репетицию, а когда началась съемка, один из верблюдов выпустил огромный фонтан на всю арену.
В первом туре выделяется один мальчик, он выходит во второй тур. И я понимаю, что этот парень выйдет в третий тур. Это видно по всему — он самый умный, отвечает на вопросы. И я замечаю, что у него волосы до плеч. А Лапин не любил длинноволосых. Он уже делал мне замечание по поводу волосатого ведущего. Я ему сказала:
— Но у него волосы только чуть-чуть прикрывают мочки ушей!
— Так вот не надо прикрывать мочки ушей.
А тут у парня волосы просто лежат на плечах. Я понимаю, что нашу программу просто не выпустят. До этого я старалась держать этого парня на общем плане, чтобы не была заметна длина его волос. После второго тура я попросила, чтобы мне принесли ножницы. Мне их достали. Я подзываю этого парня и говорю:
— Я знаю, что вы выиграете, но для того, чтобы это все вышло в эфир, я вас немножечко подстригу.
И аккуратно, по мочки ушей, состригаю парню волосы. Словом, подстригла. После этого он действительно победил. Но парень этот был из университетской команды, алма-атинской. И потом мне редактор приволок их стенгазету, где была помещена на меня карикатура. Юбка у меня вправо, волосы влево, огромные ножницы в руке, которыми я состригаю волосы. Вот так меня изобразили.
Работалось с Володей Соловьевым прекрасно. Его любила вся группа. И с Толей Лысенко они были очень близкие друзья. Я не могу понять, почему сейчас Толя, когда выступает на телевидении, очень редко вспоминает Володю Соловьева. Я считаю, что мы не имеем право забывать тех, кто создавал телевидение. А у нас сейчас это сплошь и рядом.
Я не забываю, что могут быть творческими и начальники: был Валерий Иванов — главный редактор, Маргарита Эскина — заместитель главного редактора. Эти два начальника разрешали нам делать и пробовать абсолютно все. Потом, в 1975—1976-хгодах, сменились главные. Лапин ужасно не любил Эскину. Главным редактором был уже Евгений Широков, его заместителем — Эдуард Сагалаев.

«НАША БИОГРАФИЯ»
Это счастье — объехать всю страну, тогда еще СССР, увидеть таких людей и рассказать о них

И малодушия ничтожные страданья
Падут пред верой сердца моего,
Священные в душе хранятся упованья,
Они мой клад — я сберегу его.
Федор Тютчев

И тут Молодежной редакции поручили сделать документальный фильм к 60-летию Октябрьской революции «Наша биография». Как же я отказывалась! Я приходила к Широкову и доказывала ему, что я не смогу, потому что никогда этого не делала. Но они меня заставили. И как я им сейчас благодарна за это, за знакомство с разными, не похожими друг на друга людьми!
У нас было шесть или семь групп, каждая из которых делала свою серию. В начале осени они уже должны были выходить в эфир, а в июне мы еще и не ведали, с какой стороны подходить к этому вопросу.
Возглавила эту группу Галина Шергова, талантливый журналист и очень талантливый поэт, да и просто талантливая женщина, прошедшая войну. В группу вошло, по-моему, шесть команд, потому что надо было сделать в 77-м году — 60 серий и еще одну заключительную, она вышла уже после юбилея. Шергова нас собрала и сказала: «Ребята, мы должны держаться друг за друга. Или мы будем стоять вместе, или мы будем висеть поодиночке».
И еще… В первом же фильме Галина Шергова обратилась к зрителям: «Пишите нам о своих родственниках и близких, участвовавших в больших и малых событиях нашей истории. Присылайте семейные фотографии, старые письма, документы, газеты, книги. Все это поможет подробнее, точнее рассказать об эпохе, о людях, делавших и делающих нашу историю».
И создавались команды! Вот у меня, например, был редактор Люба Левина. Понимаете, ну не может быть режиссер без редактора. Так не бывает. Это же стержень. Мозговой центр: автор, режиссер, редактор, да еще видеоинженер.
Принцип работы был очень интересный: мы брали документальную хронику и пытались найти запечатленных там людей, конечно, если они были живы. Ехали к ним, брали интервью, они нам рассказывали о тех событиях, и все это перемешивалось с документальными кадрами.
Была написана для фильма очень хорошая песня «Это наша с тобою земля, это наша с тобой биография». Слова к этой песне сочинил наш режиссер Анатолий Монастырев, и он же вместе с Олегом Корвяковым делал 1917—1918-е годы. Это были два первых фильма, самых трудных, потому что на них искалась форма, и они сделали это замечательно. Олег Корвяков получил Государственную премию, а Анатолий Монастырев — нет. Лапин вычеркнул его собственной рукой. Почему? Никто не знает. Такая вот была дикая несправедливость.
Мы с Любой Левиной делали 1924-й, 1932-й, 1940-й, 1949-й, 1961-й годы и 1977-й, заключительный. То бишь шесть серий. Были интересные авторы, настоящие журналисты. Самое сложное во всей нашей видеоэпопее было то, что мы должны были проходить тройной контроль. Вначале смонтированный материал смотрела Стелла Ивановна Жданова, потом — Энвер Назимович Мамедов, потом — Лапин. Самое интересное, что они делали иногда диаметрально исключающие друг друга замечания.
Вообще на съемках «Нашей биографии» атмосфера была творческая, все помогали друг другу. Мы ездили в командировки, снимали материал, а потом нам давалась неделя на создание фильма. Мы должны были придумать форму, потому что это были первые видеофильмы. Никаких спецэффектов, ничего тогда еще не было, была одна-единственная ампексовская аппаратная, где можно было все это монтировать, и была правительственная студия, где на пульте были спецэффекты. Нам все шли навстречу, все телевидение нам помогало. Мы работали круглосуточно, потому что иначе бы не успели. Если надо было отдохнуть мне, — работала редактор. Я спала полтора часа, приходила, — уходила спать она.
Где я только не побывала! На Дальнем Востоке, в Уссурийске, в порту Находка, два раза в Комсомольске-на-Амуре, во всех республиках. Я объездила весь Советский Союз и так за это благодарна «Нашей биографии».
Первым моим фильмом был 1924-й год, год смерти Ленина. В Красногорске нам открыли все запасники, можно было смотреть все документальные ленты. Всех, стоящих у гроба Ленина, можно было показывать. Вот сейчас говорят, что за Лениным никто не шел, что Ленин никогда не пользоваться любовью людей, что это все выдумки. Я взяла документальную съемку, как крестьяне шли в Горки, когда Ленин умер. Бескрайнее белое поле и на нем огромная змея идущих к гробу вождя людей. И атмосфера Ленинских горок…
Все дело в том, что я и по сей день убеждена, что Ленин был гений. Я прочла огромный том высказываний заграничных деятелей всех мастей, от капиталистов до революционеров, его соратников и его врагов. Ленин был гений. Да, и на солнце бывают пятна. Но Ленин никогда и ничего не делал для себя. Когда заболела Крупская, он не послал ее, как сегодня посылают жен, на лечение за границу. Он послал ее в Сокольники, в лесную школу. И Крупская жила там на чердаке. Я была там, видела ее комнатку. Железная кровать, этажерка с книгами и плетеный из прутьев сундучок. И вот там лежали наряды первой леди государства. Это были четыре сатиновые юбки и восемь ситцевых кофточек, латанных-перелатанных.
Потом у Ленина же достало ума понять, что военный коммунизм не годится. И если бы он не заболел и не умер, мы не знаем, как бы он все повернул. Я знаю только одно, что первое правительство большевиков было самым образованным правительством в мире — так писали даже наши враги. А теперь вокруг и с экрана звучит, что это ложь! Нет, это правда! Да, многие из них не кончали университетов, но они сами стремились все узнать, выучивали сами по несколько языков и не щадили себя. Революция рождает необыкновенных людей, другое дело, что она же их и уничтожает, начиная с министра культуры Анатолия Васильевича Луначарского. Яков Михайлович Свердлов был талантливейший оратор, который, не жалея своего здоровья, ездил и агитировал по всей России. Простудился, чахотка, умер.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49