Восемь лепестков розы.
Артур Байрунас.
Восемь лепестков розы.
Драматический калейдоскоп.
Copy right © Артур Байрунас
Пролог
Появляется очень изысканный господин с детским калейдоскопом в руке и весьма похожий на Мольера. По – видимому, он самый и есть:
Встряхнешь калейдоскоп… и его стеклышки каждый раз лягут новым узором. А стеклышки ведь подсчитаны и краски известны, а каждый раз все новое и новое… Так и с любовью. Все вроде про нее известно, но придет она — и сквозь все это известное совсем неожиданная картинка проглянет.
Да… любовь… цветок красивый и желанный. Но опасный. Можно и пораниться… По большому счету, затея эта и родилась по любви. По большой любви к цветку, имя которого — Театр. С ним возможно многое, даже чудо: убитые снова поднимаются, расставшиеся снова встречаются и злодеи в конце улыбаются простодушно…
… Здесь их только восемь – лепестков этого цветка…
ИСПАНСКАЯ ИСТОРИЯ.
Очень испанская средневековая улочка. Появляются двое. Дерутся на шпагах, закалывают друг друга и умирают. Следом – другая пара. Происходит то же. И еще одна. Все повторяется. И, наконец, кавалер и дама.
Кавалер (стремительно). Это надо остановить. Боже, как подло!
Дама. Негодный, ты не ценишь, что достается тебе даром. Видишь теперь, как дорого стоит моя благосклонность!
Кавалер. Господи, как ты коварна и бессердечна! Хорошо, что ты сама же открыла мне на тебя глаза. Я заблуждался бы и дальше, Господи!
Дама. Если ты не перестанешь ныть, то и сам останешься с носом. Ты начинаешь меня разочаровывать.
Кавалер. Замолчи. Я больше не вынесу твоего голоса. Иначе я проткну тебя, как пустой мешок.
Дама. Полегче, хлюпик. Боюсь, твой мягкий клинок уже ничто не проткнет! (Кавалер зеленеет, цепенеет и застывает как статуя). Посмотрите, люди, на это жалкое подобие обезьяны! (отовсюду появляются какие-то люди, наверняка, сеньоры и сеньориты, проживающие в ближайших домах. С ними, похоже, явился полюбопытствовать и муж Дамы).
( Внезапно возникает снова пара)
Пара (чинно кланяясь Даме, с вздохом) О Донна Релея! (и, почтительно, ее супругу) О, дон Бальтазар!
Дон Бальтазар. Да, да, сеньоры, конечно. Только, если можно, быстрее. У нас тут неотложное дело. ( Пара ожесточенно дерется и, истекая кровью, быстро умирает. Собравшиеся господа весьма не заинтересованно следят за поединком, как бы пережидая неизбежное и скучное зрелище)
Донна Р. Сеньоры и сеньориты и Вы, дорогой супруг! Спасибо, что пришли на мой зов, оставив свои важные дела, и не поскупились толикой времени для столь незначительной особы, как я.
Сеньора 1. Что Вы, дорогая! Милая, вы здесь лучшая из лучших, самая благородная кровь. Спасибо, что Вы, возвышенная донна Релея, не забыли недостойных нас за своими великими делами. Я думаю, все согласятся со мной.
Все. Да!
Донна Р. Но, оставим, благородные сеньоры и сеньориты, наши любезности, как бы ни были они сладостны и перейдем к горьким и земным прозаическим делам.
Все. Да! Да! Дорогая соседка, мы слушаем.
Донна Р. (указывая на застывшего кавалера) Все вы видите перед собой выродившуюся личину некогда мужской особи. Это мерзкий и ничтожный, как бы выразиться точнее, шут и макака, соизволил высказаться.
Сеньор 1. Прекрасная соседка! Если Вам трудно все случившееся пересказывать и так мучить себя из-за безродного и глупого ничтожества, позвольте, я в миг избавлю Вас и всех присутствующих от этого знойного гнойника.
Донна Р. Я благодарна Вам, дорогой сеньор! Я всегда знала, что есть у меня верные и сочувствующие мне друзья, на которых в любой тяжелый час не страшно положиться. Но устранить так просто это нельзя, иначе его зараза и дальше будет распространяться, как чума. Я пригласила вас мои, и я в это верю, единомышленники, для суда.
Сеньор 2. Уважаемая благородная донна Релея! Даже и этому, позорящему дело рук Божьих, нужен защитник, так как я смутно различаю, что и он был когда-то из дворян. Иначе, боюсь, нас могут неправильно понять.
Донна Р. Я хочу, чтоб суд был справедливым, чтоб был он праведным и беспристрастным. Ни в коем случае я не собираюсь вершить неправое дело. Я принимаю ваше предложение, любезный сосед, и назначаю адвокатом своего мудрого и рассудительного супруга. Которого, я думаю, знают все присутствующие как честного и опытного человека, коему нечего скрывать от посторонних глаз. Ни одной пылинки не прилипло к его чести.
Все. Да, мы согласны, милейшая соседушка! Начинай!
Донна Р. Встань, уважаемый мой супруг, около обвиняемого и защищай его в силу всей своей страсти и всего своего разумения.
Дон Б. Как угодно Вам, моя дорогая!
Донна Р. Итак, этот негодный и несчастный, да, и в то же время несчастный…
Сеньора 2. О да! Он так несчастен, так несчастен. У него такие грустные глазки. Они такие красненькие и припухшие. Ему, наверное, очень неудобно стоять. Лучше б его положить.
Донна Р. Нет, моя дорогая, это исключено. Лежать в суде?! Это будет последней каплей в океане его мерзостей. И тогда никакой надежды ему уже не ждать на хоть какое-то оправдание.
Сеньора 2. Вы правы, Ваша честь. Я глубоко заблуждалась. Так будет лучше. Продолжайте и извините меня.
Донна Р. Повторяюсь. Итак, этот негодный и несчастный. Несчастный…
Сеньора 3. Ох, и вправду он несчастный. Как-то страшно даже. Может, отнести его куда подальше? А то детки из окон увидят – хлопот не оберешься. А самые малые перепугаются еще до смерти. А ну его, если, а ? Куда-нибудь… А? На соседнюю улицу если? Как?
Все. А что, неплохо! Да! Да! Да ! Точно! Точно!
Донна Р. Подождите… Подождите! Что же вы! Дайте же…
Дон Б. Я думаю так…
Кавалер. (внезапно вываливаясь из столбняка) О-о-о-о-а-а-а… Я все слышал! Все слышал!!! Все слышал!!! Все слышал!!! Месть! Месть! Месть! (закалывает всех врозь и пачками, и, оживленно жестикулируя, удаляется).
Снова возникает пара, дерется и умирает.
ВОСТОЧНАЯ ИСТОРИЯ.
Очень восточный вид. Уютно расположились:
Шах Сулейман Шехерезад (тощий) и
Султан Ислам Ибрагим (тучный) и
заедают вино сыром.
Шах. Хороший был день, да?
Султан. Красиво очень говоришь. Очень хороший был день. Мудрый ты.
Шах. Я продал весь свой товар и еще завтра продам. Все продам. Завтра тоже будет хороший день.
Султан. Словно медом льешь. Благословен будь твой вдох и выдох, святой и мудрый человек. Да ниспошлют тебе небеса благоденствие и здоровье!
Шах. Ты тоже все продал. Все будет хорошо. Завтра тоже продашь.
Султан. В истину смотришь, много мудрый! Ароматом слов и дыхания испускаешь радость вокруг. Ты словно благовонная и лечебная амфора, наполненная травами, исцеляешь уныние и тоску сердца, возрождаешь как пророк. Успокаиваешь на ночь, даешь силы на завтра. Непоколебим твой путь!
Шах. Завтра. Завтра все будет. Аллах нас не забудет.
Султан. Запечатлею твои слова в сердце навечно. Не закрывай драгоценных уст своих, пусть освежающий ключ льет из них и услаждает слух мой и далее. Не лишай меня небесного блаженства, о мой великий друг! Да будет вечен Аллах, как я сейчас правдив!
Пауза.
Шах. Ты видишь этот закат? Он хорош и спокоен. И также тихо, как вчера и позавчера. Также тихо будет на закате и завтра. Дела Аллаха неизменны!
Султан. Все, что видит твое око, сразу видит и мое, путеводитель и указатель! Трижды благодарю и бью поклон тебе, что вывел ты меня, как странника из пустыни, как затерявшегося из тьмы к свету, что открыл глаза мои красоте мира и дел Аллаха. Закат необычен, прозорливый из прозорливейших!
Шах. Он похож на огурец из лавки Саида, политый томатом Ориша и поперченный моим перцем. Он похож на золотую яичницу, какую делает моя Зухра. Он похож на соус Зарима, смешанный с пловом, который готовит моя Зурема. Он похож на руки моей средней жены Зульфии. Аллах помнит о нас!
Султан. Мудры, велики, благочестивы, святы и неприкосновенны жены твои, Шах Сулейман! Я шестижды преклоняюсь перед тобой! О, позволь и мне, счастливейшему твоему рабу, вознести хвалу Аллаху! Теперь и я, слепец, вижу совершенство дел его. Похож закат на арбуз, разрезанный на дольки в твоей обильной лавке. И на оранжевые груши, что лежат у тебя в левом углу. И сладостнейший твой инжир, не сравнимый ни с чьим. И на твои изнывающие соком абрикосы, на твою медовую, тающую во рту халву, на дурманящий, бодрящий твой мед. Аллах помнит о нас!
Шах. Ты умный, надежный и верный друг, Султан Ислам. Я благодарен тебе всем сердцем! Но скажи мне, если это не Аллахова тайна, кто сейчас вышел из твоих дверей?
Султан. О честнейший и внимательнейший Шах Сулейман Шехерезад! Нет у меня от тебя никаких тайн. То вышла и зашла жена Суфима.
Шах. А кто теперь вышел, Султан Ибрагим, любимейший мой друг?
Султан. То жена Сулимана, любезнейший Шах Сулейман Шехерезад.
Шах. Они приходили к твоим гостеприимным женам, достопочтеннейший друг Султан Ибрагим?
Султан. Нет, высочайший мой покровитель, Шах Сулейман Шехерезад, они приходили ко мне.
Шах. А зачем они приходили к тебе? Может, больны их мужья, и они просили придти и стоять в их лавке?
Султан. Нет, мужья их здоровы, благословен Аллах. Они приходили ко мне как к мужчине.
Шах. Зачем они ходили так далеко?
Султан. Для настоящего мужчины нет расстояний, о велик Аллах!.
Пауза.
Шах. Почему ты смотришь так на мой дом, Султан.
Султан. Я радуюсь твоему счастью, Шах.
Шах. Какому? Дому?
Султан. И дому.
Шах. И всему, что в доме?
Султан. И всему, что в доме.
Пауза.
(Шах выхватывает кривую саблю и бросается на Султана. Погоня. Шах бегает вокруг султана и машет саблей. Султан еле передвигается, с одышкой, периодически останавливаясь и переводя дыхание).