Тексты пьес

К поиску композиции нельзя подходить математически, т.е. выстраивать строго равновеликие эпизоды. Композиция должна быть живой. Нельзя заранее измерить ту или иную протяженность эпизода. Пушкинский Сальери определял гармонию алгеброй. Между тем, настоящая композиция строится на интуиции автора. В найденной композиции нельзя поменять местами ни один кадр, ни один эпизод. Хорошая композиция и определяет целостность вещи. В композиции скрыт пульс самого художника, его мироощущение, характер.  Это разумное, но чувственное творчество. Композиция — всегда откровение. Поэтому композиция неповторима на другом материале. И в телевидении нужен Моцарт.
Можно ли заранее предвидеть композицию на стадии сценарного замысла?
В игровой картине это условие полноценного сценария. В неигровом документальном кино это случается редко, почти никогда. На съемочной площадке режиссер во власти события, им правит реальная жизнь со всей своей непоследовательностью и неожиданными поворотами. Другое дело, когда реальность превратилась в виртуальность и режиссер становится творцом композиции. Но и здесь он не вполне свободен. Говорят, материал диктует. Это означает что автор не придумывает композицию, а как бы угадывает ее в материале. Конечно, и среди документалистов встречаются «диктаторы». Они навязывают свою форму, не считаясь с материалом. Иногда получаются весьма любопытные результаты. Однако, я остаюсь поклонником такой режиссуры, которая ищет и находит форму в самом материале, Материал должен продиктовать композицию. И лучшие результаты приходят тогда, когда художник находится в «бессознательном» состоянии. Форму творит подсознание художника. Содержание можно заказать, а форма приходит сама. Кто говорит из Космоса, кто верит — от Бога.
Вглядываясь в материал, страдая и развлекаясь,  раскладывая пасьянс или разбирая шахматную партию, ты ожидаешь того мгновения, когда картина начинает складываться как бы сама собой. Кирпичик к кирпичику, кадр за кадром. Вот это и есть истинная награда, счастье первооткрывателя — художника. Гении встречаются редко, гениальные мгновения есть в каждой настоящей работе. Потом удивляешься, как это могло придти тебе в голову. Ай, да Пушкин, ай, да молодец!
В публицистической передаче композиция строится на логике доказательств. В художественной документалистике  конфигурация композиции более сложная. Ведь целью такого произведение — создание образа.  И живая материя строится по законам красоты и гармонии.
В японской икибане это соотношение цветов. В документальном произведении это соотношение эпизодов. Но там и здесь это искусство гармонии. Нечего и говорить, что композиция изображения подчеркивается и поддерживается  в звуке. Музыкальная композиция почти всегда является сильной стороной в организации стройной композиции документального произведения.
Композиция  картины диктует темпоритм каждому эпизоду. Ради цельной композиции приходится жертвовать не только отдельными кадрами, но даже целыми эпизодами. Вот уж действительно  — красота требует жертв! И эти жертвы не эстетический каприз, а жестокий закон зрительского восприятия. Как только зритель вышел из «игры»,  вернуть его к экрану часто бывает невозможно.
В документальном произведении композиция играет роль фабулы. Телезритель следит за фабулой внимательнее, нежели за сюжетом, по крайней мере это верно для нынешнего зрителя. Не стоит рассчитывать на телевизионных гурманов. Может быть, когда-нибудь… А пока нашему зрителю подавай действие или свежую информацию. Иначе он начинает скучать и отворачивается. Не ругайте зрителя! Зритель всегда прав. Лучше проверьте еще раз композицию своей картины. В композиции должна быть интрига. В композиции должна быть загадка. В композиции должна быть тайна.
И надо хранить эту тайну до последнего кадра.
Телевидение мало заботиться о композиции. Оно считает, что на рынкуе информации пусть каждый найдёт свою «селёдку». Кроме того, телевидение изобрело лёгкий способ имитирующий композицию. В нужный момент в кадре появляется ведущий. И ведущий вполне может склеить не стыкуемые кадры, эпизоды, а прожорливый зритель. орудующий кнопками и не заметит нелепости,
тем более, что реклама все равно нарушит последовательность действия.
Внеразумная жизнь виртуальной цивилизации вполне готова обойтись без композиции. Конечно, это будет происходить до тех пор, пока телевидение не, опухнув от самолюбования не возьмёт на себя ответственность за состоянием умов в обществе, иначе говоря, не взвалит на свои плечи бремя истории  и не ощутит всю ответственность за гражданина своего отечества.

ДАР  БОЖИЙ
Сейчас, когда появились роскошные и недорогие видеокамеры, о которых даже не мечтали прежние поколения киношников, родилось убеждение, что снимать документальное кино легко и просто. И делать это может каждый, кто взял несколько уроков.
И на профессиональных телевизионных каналах  легкомысленное отношение к фильмотворчеству овладело уже не только начальством. Это опасное заблуждение, которое разрушает и без того хрупкую культуру телевидения. Оно сбрасывает его на уровень самодеятельности.
А настоящая документалистика элитарна. Это искусство требует серьёзного образования и… особого таланта.

Я не знаю, имею ли право.
И боюсь обидеть своих коллег и товарищей.
Всякий фильм это большой труд, однако, далеко не всегда он превращается в подлинное произведение. Более того, из тысяч и тысяч фильмов, может лишь несколько, стали произведениями документального искусства.
Остальные остались любопытным материалом, подсобной информацией, кинолетописью  для потомков и справочным материалом для современников. Многие успешные документалисты создают не картины, а ленты -добросовестные иллюстративные журналы.
Художник-документалист, это не профессия. Это особое состояние души, особый настрой ума. Он умеет найти тайное в явном и заметить прекрасное в обыденном. Из потока извлечь смысл, а из хаоса  родить форму. Он боготворит природу и чувствует закономерность там, где обыватель видит лишь простую случайность. Он способен открыть естество и прочитать характер на взгляд,  даже не зная биографии героя.
Он, скорее юродивый, чем ученый-исследователь. Любит и славит жизнь даже, когда в ней горя больше чем радости.
Странное смешное призвание…

ТЕХНОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА
В поле журналистики корреспондент встречается с героем уже в момент съёмки и при этом лихорадочно соображает, о чём бы поговорить с ним, времени нет, «мотор», поехали.
От этого взаимоотношения у них холодные, я бы сказал равнодушные. И это тут же считывает с экрана зритель и тоже остаётся равнодушным. А потом еще удивляются — почему у нас «не любят» документальное кино?
В искусстве всё по-другому. Кукольник любит свои куклы, актёры вживаются в образы героев, а писатели  даже отождествляют себя со своими персонажами.
Среди природных качеств необходимых нашей профессии, я бы в первую очередь, назвал «влюбчивость». Порой документалист ещё не знает судьбы своего героя, его биографии, и может не совсем «информирован», но уже влюблён по уши. Он распознает героя  скорее чувственно, чем сознательно. И тогда начинается настоящее дело.
Это вовсе не значит, что документалист комплиментарно относиться к съёмочному объекту. Он умеет смеяться над ним и иронизировать, даже ненавидеть и презирать, но познает своего героя чувственно. Вот почему я и ввёл новый термин в документалистике – «сенсорная информация». На этом и держится «спектакль документов».
Однажды, Алеша Габрилович — один из лучших документалистов первого века телевидения грустно заметил в своем кругу:
- Мы все делаем большое никому не нужное дело…

Приходится довольно часто выбирать героя функционально. Но и в этом несчастном случае автор обязан настроиться на своего героя. Иначе образа не получится. А выйдет тот же равнодушный поток информации, который может и полезен потребителю, но никогда не проникнет в  душу зрителя.
У каждого документалиста свой герой и его КАЧЕСТВА на экране зависят от  симпатий и антипатий художника, в своем герое открывает черты и свойства ему близкие. Поэтому портрет одного и того же человека, выполненный разными режиссерами может быть удивительно разным. Это вовсе не означает, что один документалист сказал правду, а другой солгал. Просто Объект многозначен.
Одному откроется одна «сторона медали», другому — другая. Злой нарисует злого, добрый — доброго. В этом и есть чудо преображения натуры в образ на экране.
Почти никогда мне не удавался герой по чужой подсказке. А своих настоящих героев я зачастую находил на ощупь. Думаю, что большинство моих коллег поступают также. Найти героя в кино, как и найти гармонию в музыке, в этом тайна и откровение искусства. Некоторые характеры легко проецируются, а другие никак не укладываются на экране. Хотя в жизни это могут быть очень интересные люди.
Найти «золотой ключик» к личности это дело непростое.
А телевидение, к сожалению, пользуется чаще всего отмычкой. Поэтому и получаются герои на одно лицо на разных каналах.
В поколении первых телевизионщиков особенно ценилась ИСКРЕННОСТЬ.
Придушенные пропагандой они искали и находили людей свободных, и открытых. Правда, это бывало нечасто и, в основном, в среде простых людей. Крестьяне, рабочие, не отягощенные мундиром, вели себя перед камерой более естественно и откровенно.

Однако проблема искренности, и как ее добиваться — предмет важнейший на все времена. Дело в том, что всякий человек маскирует себя от «сгляда». Он привык, что общество агрессивно и, если не прятать свои чувства и мысли, пропадешь. В жизни мы почти всегда участвуем в маскараде.
Но на экране маска видна сразу.

Большинство людей общается через «переводчика».
При этом, каждый из нас перед камерой становится политиком.
Сначала подумал, потом соизмерил мысль с собеседником, прикинул, чем это тебе грозит, и только потом выразил её.
Процесс этот почти мгновенный, даже электронный, но все равно удается спрятать часть мысли и чувства, и выдать собеседнику экстракт. И эта «продукция» вполне устраивает телевидение.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32