Тексты пьес

В присутствии Гарри Трумена в Фултоне под аплодисменты собравшихся выступает Уинстон Черчилль. Он в черной мантии.
Черчилль:
- Советская Россия хочет плодов войны и безграничного  распространения своей  силы и своих доктрин.   Я уверен, что русские  больше  всего восхищаются силой, и нет ничего такого, к чему бы они питали меньше уважения, чем военная слабость… По этой причине наша старая доктрина равновесия сил является   несостоятельной.
На могилах своих сыновей  плачут матери. Русские могилы в разных странах Европы. А голос Черчилля эхом разносится по миру.
Женский голос:
- Берлин. Здесь торжественно отмечается первая годовщина  Победы.   Парад принимают четыре берлинских коменданта.
Парад союзных войск в Вене.
Мужской голос:
- В торжественном марше идут солдаты дружественных стран, в Париже — мирная конференция.
В. М. Молотов:
- На настоящей конференции идет борьба за установление демократического мира.
В Лондоне открывается первая сессия. Генеральной Ассамблеи ООН.
Трюгве Ли:
- Ради тех, кто отдал свои жизни, чтобы освободить других, для тех, у кого есть свой очаг, и ради тех, кто еще страдает от последствий войны, мы должны построить прочный фундамент всеобщего мира.
Взрыв атомной бомбы:
Газета «Правда» с ответами И. В. Сталина на вопросы президента американского агентства Юнайтед Пресс:
«Вопрос: Имеет ли уже Россия свою атомную бомбу или какое-либо подобное ей оружие? Ответ: Нет».
Лаборатория И. В. Курчатова. Фотодокументы  первого испытания атомного реактора.
Сотрудник Курчатова:
- В этот дань мы закончили монтаж шестьдесят второго слоя уранографитового ядерного реактора. В подземной лаборатории остались только самые необходимые сотрудники. Игорь Васильевич начал подъем последнего кадмиевого стержня и при этом все время наблюдал за зайчиком на шкале гальванометра. Прошло десять минут, но зайчик не двигался. И лишь в четвертый раз началась саморазвивающаяся ядерная реакция.
Молодежь восстанавливает города.
Женский голос:
- Постановление ЦК ВЛКСМ об участии комсомольских организаций в восстановлении пятнадцати старейших русских городов…
Весело работают жестянщики на крыше.
Автор:
Понемногу дом наш начинал отстраиваться.
Первые телевизионные передачи из студии на Шаболовке.
Председатель Радиокомитета:
- По радио, как известно, можно передавать подвижное изображение.
Артист В. Нечаев (поет):
«Где ж вы, где ж вы, очи карие? Где ж ты, мой родимый край?»
Автор:
Двадцать пять миллионов остались без крова. Жили до невозможности тесно: в палатках, в землянках…
Студия телевидения на Шаболовке.
Поет артист Нечаев:
«Где ж вы, где ж вы, очи карие? Где ж ты, мой родимый край?»
В Центральном Доме моделей демонстрируются моды. А в парке танцуют вальс, женщины с женщиной. Долго кружатся они. И грустный клоун наигрывает на своей трофейной губной гармошке мелодию песни «Синий платочек»…
Тушинский аэродром. Сталин принимает авиационный парад.
«Все выше, и выше, и выше стремим мы полет наших птиц…» — поют медные трубы. И тут же: бредут по полю нищие сеятели земли русской. Бросают в землю зерно. В кадре документы.
Женский голос:
- Правительственная телеграмма. «Государственный   питомник   Новоселки   Каширского района, Московской области имеет рабочих — 84, детей — 67. Рабочие с первого октября, дети с первого ноября лишены хлеба.
Письмо Терентия Мальцева Заместителю Председателя Совета Министров СССР тов. А. А. Андрееву.
Мужской голос:
- Дорогой Андрей Андреевич! Могу чистосердечно вас заверить, что колхозники наши переживают в  данное время нужду, нужду большую даже, чем это было в военные годы.
Продовольственные карточки.
Женский голос:
- В связи с засухой в ряде областей страны и сокращением запасов продовольствия Президиум Верховного Совета СССР постановил: удовлетворить ходатайство Совета Министров СССР о перенесении отмены карточной системы с 1946-го на 1947 год.
Автор:
Не только засуха, какой не знала Россия полвека, но все бедствия войны связались в один необыкновенно тугой узел.
Хроника пестрит сообщениями о победах и рекордах. Голоса радиодикторов
—  На Тульском заводе…
—  На Подольском заводе…
—  На Рубцовском заводе…
Под бравурную музыку сходят с конвейера тракторы. Поднимаются на-гора шахтеры. И вдруг…
Медленно спускаются по железной лестнице один за другим главные военные преступники. Заканчивается   Нюрнбергский   процесс.  Выступают обвинители   на   процессе — американский,   английский, французский, советский. Пустой зал суда.
Мужской голос:
- В ночь на шестнадцатое октября приговор был приведен в исполнение.
Трупы казненных.
Бьют часы на Спасской башне. И сразу… Гул трибун на стадионе «Динамо».
Вадим Синявский
- Внимание!   Говорит Москва! Наш микрофон на московском стадионе «Динамо». Сегодня поистине футбольный день… Начинаются атаки. Мяч в игре.
И вдруг — тишина. Мяч замер в воздухе.
Снова зазвучала губная гармоника. Застывшие крупные планы болельщиков на трибунах. Одно лицо, другое, третье…
Автор:
Мы остановим сейчас время, чтобы оказаться на трибунах прошлого. Здесь находятся люди, пережившие окопы, блокаду, концентрационные лагеря… Они еще стоят в очередях за хлебом и штопают обноски военных лет. Многим пришлось начинать жить заново… Так давайте же подивимся необъятной жизненной силе нашего народа — во все времена!
Ревут, грохочут, неистово ликуют трибуны стадиона… Праздничные демонстрации на улицах городов и сел.
Автор:
Год сорок шестой свою работу в истории исполнил. Невозможные планы выполнялись, возможные — выполнялись досрочно…
Торжественное заседание в Большом театре. Новогоднее гулянье. Веселые, радостные лица, полные ожидания светлого мира. И снова в ночи вскрикнула гармошка.
Автор:
Так начиналось наше мирное время.

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ТЕЛЕФИЛЬМ
«Летопись» стала поворотным пунктом в истории телефильма и в моей судьбе. Вообще начиналась новая эра на телевидении. Сначала при Месяцеве и Иванове, потом при Лапине и Мамедове. Телевидение становилось ведущим средством пропаганды и агитации. Телевидение рассчитывало занять и велущее место в искусстве. На Шаболовке стало уже тесно. Редакции сидели друг на друге. Даже для начальства не хватало кабинетов. Появился многоэтажный « утюг» на Пятницкой.
В Останкино за считанные годы был построен крупнейший в Европе телецентр, на шестом этаже которого и разместилось новое творческое объединение «Экран». Образовалась целая кинематографическая держава. По всей стране появились кинообъединения, которые делали продукцию только для телевидения. Два  комитета — кинематографии и теле радио вступили в жесткую конкурентную борьбу и личная вражда между Лапиным и Ермашом самым благотворным образом отразилась  на творчестве кинематографистов. Во всяком случае,  документальная студия «Экрана» скоро стала лидировать в Союзе. А для качественного роста потребовались и новые теории, и новые формы. Всё телевидение стало пользоваться кино языком. Про специфику на время забыли. Молились на « настоящее» кино.
«Экран» просуществовал около двадцати пяти лет. И всё это время у его руля стоял талантливый администратор Борис Хессин. Теперь уже можно объективно оценить эту противоречивую фигуру.
Постоянно лавируя между Сциллой и Харибдой, мешая и помогая одновременно, ему удалось выпустить очень много первоклассных работ, которые без него просто не смогли бы состояться. Такое было время. Из песни слова не выкинешь. Если бы теперь объявился продюсер в пол-Хессина, в четвертинку Хессина — дело телевизионного кинематографа двинулось семимильными шагами. А Валентина Николаевна Муразова! Ведь без её великого организаторского и дипломатического таланта просто не было бы документальной студии. Она, только она смогла так долго объединять такие разные таланты и натуры. Но таких энтузиастов и работяг почему-то не плодит земля при всей свободе и демократии. Я сказал эти слова во славу Хессину и Муразовой, а надо бы низко поклониться очень многим служителям «Экрана» и многим начальникам, которых при жизни мы только ругали, а добрые слова не успели сказать. Как-то неприлично было хвалить начальство. Господи! Прости нам долги наши…
За это время было сделано много замечательных картин моими коллегами в самых разных жанрах. Кое-что удалось и мне. Удалось найти и сформулировать много важных теоретических положений, которые и теперь могли бы работать.
Но всё что мы умели и умеем, это благодаря тому, что телевидение в своё время спохватилось и сумело поднять на высоту Останкинской башни, как любимое дитя — свой ТЕЛЕФИЛЬМ.
«Сорок шестой» по жанру можно было бы назвать драматической хроникой. Теперь я стал мечтать о документальной комедии.

ЯРМАРКА
Однажды, в начале шестидесятых, 31 декабря, я вывез на один из московских бульваров киногруппу.
Молодой человек (это был режиссер Владимир Храмов) преспокойно уселся на каменную ограду. В руках он держал плакат: «Ищу веселую компанию встречать Новый год». В плакат мы незаметно вмонтировали микрофон. Камера была нацелена издали, из окна автобуса.
До этого момента улица выглядела какой-то серой. Озабоченные новогодними покупками прохожие мало чем отличались друг от друга. А тут… Толпа на глазах раскололась.
— Милок, а милок! Ты приезжий, что ль? К нам приходи, недалеко тут. И старик обрадуется. Посидим, попоем…— Лицо бабуси залукавилось.
— Перестанете  хулиганить…  Немедленно убирайтесь отсюда… Иначе будут большие неприятности,— тихо заявил строгий гражданин.
На него накинулись:
— А ты сам кто такой? Чего распоряжаешься? Ребята шумели:
— Хошь к нам в общежитие? У нас во компания!.. Тетушки заверещали:
— Ну молодежь, до чего дошла…    Додумался!    И не стыдно?
Характеры обнаруживались сразу. В какой-то мере проявлялись даже социальные типы.
Когда мы уезжали, люди продолжали еще обсуждать и спорить. Разговор шел о жизни вообще…
Сюжет этот, признаться, никуда не пошел. Ног главное, мы убедились в силе нового тогда приема.
И вот — «Ярмарка». Август 1968 года.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41