Пролетая над Отстойником
Костя не двигается. Он смотрит на ТАБЕЛЬЩИЦУ, она смотрит на него. Пауза. Костя, не вынимая рук из карманов, соскальзывает со стола и «приблатненной» походкой, враскачку, медленно приближается к ТАБЕЛЬЩИЦЕ. Смотрит ей в глаза. Подходит так близко, что она отстраняется. Медленно вынимает руки из карманов и резко хлопает в ладоши перед ее лицом. ТАБЕЛЬЩИЦА в испуге отшатывается.
Костя. Комар. (Показывает всем несуществующего комара.) А ты чё пугливая такая, а? Я ж не страшный. (Придвигается ближе к ТАБЕЛЬЩИЦЕ, она отступает.) Я хороший. А ты тоже ничего… (Оглядывает ее, обходит вокруг.) Эх, была бы ты лет на сорок помоложе… мы б с тобой закрутили! Ох как закрутили!
ТАБЕЛЬЩИЦА. Вы… вы как… вы что себе позволяете?
Костя (стоя напротив ТАБЕЛЬЩИЦЫ, глядя в упор). Да пока ничего. Я тебя разве оскорбил? Какими словами? Я к тебе приставал? Даже не дотронулся. Делал непристойные предложения? Отнюдь. А хоть бы и приставал, что ты сделаешь? Пожалуешься хозяину? А хозяин тебе скажет: «Ты чё? Ситуацию не контролируешь? Не можешь этих лузеров держать? А зачем я тебя кормлю?» А хозяин стро-о-огий у тебя. Так что, подруга: ты тут с нами одна, без поддержки. И тебе это хорошо известно. Ну? Что скажешь?
ТАБЕЛЬЩИЦА. Ты будешь следующим. (Поворачивается, направляется к двери.)
Костя (ей вслед). Только после вас, мадам.
Табельщица выходит.
Леша. Вау, чувак, классно ты ее сделал!
Сенцов. Еще бы ей, блять, по морде дать – совсем бы хорошо было.
Костя. Не все сразу, друзья, и не так быстро. Не надо зарываться.
Иннокентий Владимирович делает множество быстрых незаконченных движений: что-то надо сказать, но что? Костя возвращается к своему столу, подвигает табурет к столу Лизы, садится напротив нее.
Костя. Ну, как я?
Лиза (слегка улыбается). Неплохо.
Костя. То ли еще будет. А ты, Лиза? Что, ты вот так и сидишь с утра до вечера, каждый день, и… и что ты делаешь? Смотришь на часы? Мечтаешь? Слушаешь лекции Сенцова? «Популярная история разграбления жидами Великой России». «Актуальные вопросы тактики борьбы трудового народа с антинародным режимом».
Лиза. Я стихи сочиняю. Сочиняю в уме, а когда домой прихожу – записываю.
Костя. Так пиши здесь – зачем так сложно?
Лиза. Здесь нельзя: нарушение производственной дисциплины. Если ТАБЕЛЬЩИЦА заметит – мне запишут взыскание.
Костя. Да, не дают вам тут расслабляться. Почитай что-нибудь из свежего.
Лиза.
Осень наступила,
Нет уже листов,
И глядят уныло
Люди из кустов.
Костя. Замечательно, только пессимизму многовато. Лучше так:
Весна наступила,
распустились листья
весело резвятся
люди по кустам.
Лиза. Ваш вариант, Константин, не передает настроение. И вообще, до весны еще далеко.
Костя. Весна не на улице, весна в душе.
Лиза. Нет предпосылок для наступления весны в душе.
Костя. Надо создавать.
Лиза. Как?
Костя. Не знаю. У меня нет конкретных рекомендаций. Главное — пытаться. Пытайся, пробуй. Не получится — пробуй еще раз. Потом еще раз. Потом еще и еще.
Лиза. Хорошо, я попробую.
Костя. Как-нибудь. Да? Как-нибудь? Завтра? С понедельника? Пробуй сейчас.
Лиза. Сейчас?
Костя. Да, сейчас.
Лиза (в затруднении). Ну… (Улыбается.) Не знаю… У меня не получается.
Костя. Правильно, сразу не получится. Попробуй еще раз. Сосредоточься. (Лиза пытается быть серьезной.) Готова? Давай! Раз, два, три, пошли!
Лиза. Ну… что..? (смеется) Я не могу… я не знаю…
Костя. Я понимаю: это нелегко. Сидеть и пялиться на эти стены гораздо легче. (Обращается ко всем.) Кстати, коллеги, насчет стен: хочу сообщить вам, что эта милая расцветка вышла из моды еще в прошлом сезоне. Давайте освежим наш интерьерчик. Согласитесь: он довольно уныл и, наверняка, вам уже приелся.
Надя. Да сил уже нет никаких смотреть.
Сенцов. Это они специально так покрасили.
Костя. Да, я догадался. Но, ничего, у них свой вкус, а у нас свой. Вот на этой стеночке, к примеру, я предлагаю нарисовать морской пейзаж. Все материальные затраты, доставку инструмента и материалов я беру на себя. Что скажите, коллеги?
Галина Николаевна. Ой, не надо тут краской вонять – вы нас задушите. Тут и так вентиляция никакая.
Костя. Есть краски, которые не воняют.
Сенцов. Бесполезно. Все равно они закрасят. Вонючей краской. Еще и замечание запишут.
Костя. За что?
Сенцов. Они найдут за что.
Иннокентий Владимирович. Да… Я тоже думаю, что такие, так скать, несанкционированные действия могут привести, так скать… к нежелательным последствиям. Гм. Давайте, так скать, не будем пока предпринимать поспешных и… необдуманных шагов.
Костя (задумавшись). Хорошо. Я признаю вес и силу ваших аргументов. Рисовать мы не будем.
Дверь открывается, входит ТАБЕЛЬЩИЦА с папкой, медленно собирает со столов листы бумаги. Каждый раз, взяв бумагу, смотрит сначала на бумагу, потом на человека, со стола которого взята бумага. Костя все это время смотрит на нее. Подходит к Костиному столу. На его столе нет бумаги. Смотрит на Костю, Костя смотрит на нее. Короткая пауза. Табельщица идет дальше. Собрав бумаги, выходит. Сразу же гаснет свет. Сотрудники в темноте пробираются к стене, на которой висит одежда, разбирают одежду, слегка переругиваясь: «Галина Николаевна, вы мое взяли! Вот ваше!», «А чего ж вы не свое хватаете?!», «Товарищи, где мое пальто? Кто взял мое пальто?» Все выходят.
2ДЕНЬ ВТОРОЙ.
Темно. Так же, как и в первый день, входят сотрудники: Иннокентий Владимирович, Сенцов, Лиза, Леша, Галина Николаевна, Филимон, Надя. Бормочут в темноте приветствия, вешают на гвозди верхнюю одежду, на ощупь пробираются к своим столам. Последним входит Костя.
Костя. Здравствуйте.
Леша. Здорово.
Иннокентий Владимирович. Доброе утро.
Надя. Здравствуйте.
Лиза. Доброе утро.
Филимон. Здрасьте.
Костя. А что это вы без света сидите? Выключатель сломался?
Надя. А это у нас свет такой. Его нам включают ровно в восемь утра, а выключают в пять вечера. А выключателя у нас вообще нет.
Сенцов: Измываются гады, как хотят. Обобрали, облапошили дурака русского, все отняли, все забрали, так им мало: еще и покуражиться надо над ним. Мордой в грязь потыкать!
Костя пробирается к своему столу. Включается свет.
Леша. Да будет свет!
Костя. Да. И сказал Он, что это хорошо.
У Кости в одной руке — торт, в другой руке — пакет, под мышкой — скрученные в трубочку настенные репродукции. Не снимая куртки, он подходит к своему месту, ставит коробку с тортом и пакет за стол.
Надя. Ой, а что это у вас: праздник сегодня?
Костя. Ну я же должен у вас прописаться.
Подходит к Иннокентию Владимировичу, Сенцову, Леше, Филимону, здоровается с ними за руку, после чего возвращается на свое место и садится на край стола, скрестив руки на груди. Дверь открывается, входит ТАБЕЛЬЩИЦА.
ТАБЕЛЬЩИЦА. Дамы и господа, доброе утро!
Иннокентий Владимирович. Доброе утро.
Костя. Привет, лапонька. Как дела?
ТАБЕЛЬЩИЦА обходит все столы, на каждый стол кладет чистый лист бумаги. Проходя мимо Кости, останавливается. Смотрит на пакет и торт, потом на Костю. Пауза, в продолжение которой ТАБЕЛЬЩИЦА смотрит на Костю, а Костя на ТАБЕЛЬЩИЦУ. ТАБЕЛЬЩИЦА кладет на коробку с тортом лист бумаги.
ТАБЕЛЬЩИЦА. Желаю всем сегодня новых трудовых успехов. (Уходит.)
Костя. Ну, что, уважаемые дамы и господа? Отметим памятный день в моей жизни и знаменательный день в жизни вашего отдела?
Достает из пакета черный цилиндр, сделанный из плотной бумаги, коробку конфет, восемь баночек «пепси-колы», одноразовую посуду: стаканчики, тарелочки и ложечки.
Лиза (встает, подходит к Косте). Давайте я вам помогу.
Костя. Лиза, не могу сказать тебе «нет».
Костя режет торт, Лиза раскладывает его по тарелочкам.
Лиза (показывая на цилиндр). А это зачем?
Костя. Это ви есть ошень скоро путеть уснафать. (Громко, обращаясь ко всем.) Господа и дамы, прошу к столу! Пожалуйста! (Делает приглашающий жест).
Надя и Леша встают и подходят к столу.
Костя. Иннокентий Владимирович! Николай! Филимон! Галина Николаевна! Пожалуйста, присоединяйтесь.
Иннокентий Владимирович, Филимон и Сенцов встают и подходят к столу. Костя подходит к Галине Николаевне, подает ей руку.
Костя. Галина Николаевна, позвольте пригласить вас лично принять участие в нашем скромном домашнем торжестве.
Галина Николаевна. Да что вы пристали! Не буду я!
Костя. Галина Николаевна, родная, я вас умоляю!
Галина Николаевна. Да не хочу я ваш торт, у меня сахар повышен!
Костя. Очень жаль, Галина Николаевна, очень жаль. Нам будет вас не хватать. Надеюсь, вы все-таки передумаете.
Возвращается к столу, расстегивает куртку, достает спрятанную под курткой плоскую флягу, так примерно на литр.
Иннокентий Владимирович (тревожно). А это… что?
Костя. Сухое. Это всего лишь сухое. В Грузии оно даже не считается спиртным напитком. (Леше) Тебя мама как называет?
Леша. Леша.
Костя. Леша, не сочти, пожалуйста, за труд, выгляни за дверь, посмотри: все ли там спокойно?
Леша быстро подходит к двери, открывает, смотрит.
Иннокентий Владимирович. Э-э-э… подождите, Константин… товарищи… в рабочее время… я вынужден, так скать, возразить. Вы уж извините, но…
Костя (разливает вино по одноразовым стаканчикам). Иннокентий Владимирович, разрешите доложить, во-первых, что ситуация контролируется опытным и серьезным специалистом. А во-вторых, в случае развития событий по неблагоприятному сценарию, что, кстати, весьма и весьма маловероятно, всю ответственность я возьму на себя. (Леше) Эй, на мачте, что там видно?!
Леша. Менты спят!
Костя. Надо говорить: «горизонт чист».
Леша. Горизонт чист, сэр!
Костя. Хорошо, матрос, слезай оттуда.
Леша подходит к столу.
Костя (подает всем стаканчики с вином) Ну, за нас!
Надя. Да, за нас. Хороший тост.
Чокаются.
Надя (пьет): М-м-м, какое вино приятное!
Костя берет стаканчик, подходит к Галине Николаевне, подает ей стаканчик.