Пролетая над Отстойником
Дмитрий Карапузов
Пролетая над Отстойником
karapyzov@mail.ru
Действующие лица:
Иннокентий Владимирович – начальник «отдела».
Костя
Лиза
Сенцов
Леша
Галина Николаевна
Филимон
Надя
Владимир Николаевич
– сотрудники «отдела»
ТАБЕЛЬЩИЦА – хозяйская овчарка.
Парни в синих комбинезонах.
1ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Темно. Один за другим входят сотрудники: Иннокентий Владимирович, Сенцов, Лиза, Леша, Галина Николаевна, Филимон, Надя, Владимир Николаевич. Каждый входящий (кроме первого) бормочет «Доброе утро». Пришедшие ранее, отвечают: «Доброе утро». Шарят руками по стене, находят гвозди, вбитые в стену, вешают на эти гвозди верхнюю одежду, на ощупь пробираются к своим столам. Кто-то ударился о край стола – чертыхается. Леша щелкает зажигалкой. Рассаживаются по местам. Пауза. Включается свет. Место действия – одно из помещений «бомбоубежища», какие раньше были на каждом крупном предприятии. Массивная металлическая дверь. Окон, разумеется, нет. Стены, пол, потолок и упомянутая дверь выкрашены красной краской. Той же краской выкрашены восемь столов, за которыми сидят сотрудники Отстойника и табуреты, на которых они сидят. Столы стоят в три ряда. Они сколочены из струганных досок, без ящиков и внутренних полочек. На столах ничего не лежит. Кроме столов, табуретов и ламп дневного света, в помещении нет ничего.
Леша. Да будет свет!
Дверь открывается. Входит ТАБЕЛЬЩИЦА с папкой для бумаг.
ТАБЕЛЬЩИЦА (оглядывает всех). Дамы и господа, доброе утро!
Отвечает только Иннокентий Владимирович.
Иннокентий Владимирович. Доброе утро.
ТАБЕЛЬЩИЦА (обходит все столы, на каждый стол кладет чистый лист бумаги). Желаю всем новых трудовых успехов. (Уходит.)
Сенцов. Сука. Чтоб тебе повылазило, прошмандовка.
Галина Николаевна. Послушайте, Сенцов, выбирайте выражения. Надоело нам уже ваши матюки тут слушать.
Сенцов. А ты не слушай! Уши ватой заткни и сиди! А, заодно, рот скотчем заклей.
Галина Николаевна. Послушай, ты, хамло, я тебе не позволю так со мной разговаривать! Со своей женой так будешь разговаривать, быдло колхозное!
Сенцов. Чё? А ты у нас городская, что ли?
Иннокентий Владимирович. Товарищи, я прошу прекратить! (Призыв его остается втуне.)
Галина Николаевна. Да, городская!
Сенцов. Ну и сиди там себе, городская!
Галина Николаевна. А я и сижу!
Сенцов. Ну вот и сиди!
Иннокентий Владимирович. Товарищи! Галина Николаевна! Николай Иванович! Ну вы же взрослые люди, честное слово… Ну что вы, в самом деле…
Филимон достает из-под свитера книгу, кладет на колени, открывает на заложенной странице, погружается в чтение. Леша подходит к стене, на которой висит одежда, достает из куртки какую-то карманную электронную игру, садится на свое место, начинает играть, нажимая на кнопочки. Каждое нажатие сопровождается характерным пиканьем. Игру держит на коленях, под крышкой стола. Владимир Николаевич достает из кармана ручку, начинает писать. Взоры всех присутствующих, кроме Филимона, обращаются в его сторону. Тишина. Пауза.
Сенцов (строго). Николаич, ты чё там пишешь?
Владимир Николаевич (продолжая писать). Заявление.
Сенцов. Что, всё? Лапки кверху? (Владимир Николаевич не отвечает, продолжает писать.) Быстро ты спекся.
Владимир Николаевич (раздражительно). Если вам нравится сидеть целыми днями в этом погребе и собачится друг с другом, то меня увольте.
Сенцов. Уволят, не волнуйся.
Пауза. Закончив писать, Владимир Николаевич встает, берет лист бумаги, на котором писал, снимает с гвоздя свой плащ. Подходит к двери, останавливается, оборачивается. Короткая пауза.
Владимир Николаевич. До свидания.
Иннокентий Владимирович. До свидания.
Лиза. До свидания.
Галина Николаевна. До свидания.
Филимон. До свидания.
Надя. До свидания, Владимир Николаевич, удачи вам.
Леша (не поднимая глаз, продолжая нажимать на кнопочки). Давай, чувак, попутного ветра.
Владимир Николаевич хочет еще что-то сказать, но передумав, открывает дверь и выходит.
Надя (вздыхает). Отмучился, бедный.
Сенцов. Да что вы тут… Да пусть катится! Интеллигент хренов. Из-за таких вот интеллигентов страна и развалилась. Я б их, блять, перевешал всех, нахуй, на фонарях. Пидарасы. Еще сидит с такой рожей… Вы, мол, мне не ровня. Я тут человек, а вы все – говно. Всю жизнь сидел, бумажки со стола на стол перекладывал. Вот таких и надо в шею гнать. Или лопату ему в руки – и пусть наебывает. Норму не выполнил – жрать не давать.
Пауза. Филимон читает, Леша азартно нажимает на кнопочки, Сенцов сидит, с мрачной физиономией, скрестив руки на груди. Лиза смотрит в стену, Надя копается в сумочке, Иннокентий Владимирович гладит ладонями свой стол. Галина Николаевна сидит с застывшим лицом.
Надя. Галина Николаевна, вы «Любовь как молитву» смотрите? Родриго не ушел от Ребеки? А то я вчера пропустила. Ой, она такая глупая, эта Ребека, я ей просто удивляюсь! Накинулась на него из-за какой-то ерунды. А он ведь столько сделал для нее. И от полиции спас, когда она хотела Луизу отравить, и на суде за нее заступался. А сколько он ей денег дал уже! И ему я тоже удивляюсь: как он ее терпит до сих пор? Такой мужчина представительный, давно бы бросил ее. Вы вчера не смотрели?
Галина Николаевна. Не смотрела. Я же говорила вам: я «Грезы любви» смотрю.
Надя. Я «Грезы любви» тоже смотрю, но не всегда. Под настроение и когда время есть.
Мне там сын Меме нравится, он такой смешной! Как же его…? (Короткая пауза) Надо же, из головы выскочило! Галина Николаевна, ну как его? Этого, сына Меме? (Галина Николаевна не отвечает.) Еще имя у него такое смешное…
Пауза.
Надя. Тобиас, вспомнила! Тобиас! Как он сватался к Пепите, это просто умора! А как он говорит с Понсио, а сам думает, что это Карлос, муж Мануэлы?! А тот не поймет в чем дело, так смотрит на него!
Долгая пауза. Дверь открывается. Филимон прячет книгу под свитер, Леша прячет игру в ладонях. Входят два парня в синих комбинезонах, подходят к столу Владимира Николаевича, ставят его табурет на стол ножками вверх, берут стол и выносят его. После того, как они уходят, Филимон достает книгу, а Леша опять принимается пищать своей игрой. Пауза.
Иннокентий Владимирович (делает несколько суетливых, неуверенных жестов). А все-таки странно: столько дней подряд и так холодно. Я помню в прошлом году в это время, так скать, чуть ли не в рубашках ходили. (Достает очки.)
Надя. Да, а так хорошо осень начиналась! И лето такое хорошее было. У нас такая картошка уродилась! Мы копать поехали, взяли восемь мешков, так все позабили, а она еще осталась, стоим, не знаем, куда девать. И как раз смотрю: дядя Витя едет, сестриного мужа брат сводный. Я – бегом к нему…
Сенцов. У меня все выбрали, паразиты. Все подмели подчистую! Приехал копать – одна ботва валяется. Ни одного кустика не оставили, гандоны. Я б их, блять, поймал, я б им эту картошку в горло бы пихал. И смотрел бы, как они давятся, пока не сдохли!
Иннокентий Владимирович. Да, довели народ… Кхм. (Быстро смотрит стекла очков на свет, торопливо достает платочек, протирает очки.)
Пауза. Филимон читает, Леша давит на кнопочки.
Надя. А давайте в игру поиграем. Очень интересная игра. Я загадываю вещь, а вы вопросы задаете. Спрашивать можно что угодно, а отвечать только «да» и «нет». Давайте? Я уже загадала, спрашивайте!
Сенцов. Когда ж у людей терпенье кончится? Кровососы-захребетники. Весь народ в рабов превратили. Весь народ! А сами все захапали, все! Все поделили, все растащили! И все молчат.
Все молчат. Пауза. Дверь открывается. Филимон прячет книгу, Леша прячет игру. Входят два парня в синих комбинезонах, вносят стол и табурет. Ставят стол там, где он стоял. Уходят.
Надя. Ой, Господи, еще кому-то не повезло.
Сенцов. Тоже сидел, небось, да молчал. Ну вот и домолчался. Так ему и надо. Так нам всем и надо. Скоро всех по одиночке передушат.
Сенцов встает, выходит. Долгая пауза. Дверь открывается. Филимон прячет книгу под свитер, Леша прячет игру. Входит ТАБЕЛЬЩИЦА. Оглядывает столы.
ТАБЕЛЬЩИЦА. Иннокентий Владимирович, где Сенцов?
Иннокентий Владимирович. А он, кажется, пошел в туалет.
ТАБЕЛЬЩИЦА. «Кажется»? То есть, вы не знаете, где находится ваш сотрудник?
Иннокентий Владимирович. Нет… ну… Почему? Я же говорю – он в туалет пошел.
ТАБЕЛЬЩИЦА. Вы уверены? Он сообщил вам куда идет?
Иннокентий Владимирович. Нет, но… это и так понятно.
ТАБЕЛЬЩИЦА. «И так понятно». Завидую вашей проницательности, Иннокентий Владимирович.
ТАБЕЛЬЩИЦА медленно проходит между рядами столов. Останавливается возле Филимона. Смотрит на него. Филимон тупо смотрит в сторону. Идет дальше. Останавливается возле Леши. Смотрит на него. Леше не по себе. Он слегка ерзает на табурете. ТАБЕЛЬЩИЦА идет дальше. Дойдя до стены, поворачивает обратно. Так она и ходит: туда-сюда, туда-сюда. Медленно, в полной тишине. Останавливается напротив Иннокентия Владимировича.
ТАБЕЛЬЩИЦА (говорит медленно и четко). Иннокентий Владимирович, где ваш сотрудник? Почему его нет на рабочем месте?
Иннокентий Владимирович. Маргарита Алексеевна… я же объяснил уже…
ТАБЕЛЬЩИЦА. Иннокентий Владимирович, вы мне ничего не объяснили. Если вы не знаете, где в данную минуту находится ваш сотрудник, так и скажите: «Я. Не. Зна. Ю.»
Иннокентий Владимирович. Да нет же… я же говорил уже вам: он сейчас придет.
ТАБЕЛЬЩИЦА. «Я. Не. Зна. Ю.»
Иннокентий Владимирович. Маргарита Алексеевна…
ТАБЕЛЬЩИЦА. «Я. Не. Зна. Ю.»!
Входит Сенцов.
ТАБЕЛЬЩИЦА. Сенцов, где вы были?
Сенцов. В туалете.
ТАБЕЛЬЩИЦА. Почему так долго?
Сенцов. Я срал. Не веришь – иди понюхай. Там еще пахнет.
Сенцов садится за свой стол. ТАБЕЛЬЩИЦА подходит к нему. Наклоняется.
ТАБЕЛЬЩИЦА. Пойду и понюхаю. И, если там не пахнет, ты напишешь объяснительную. (Уходит.)
Сенцов. Мандавошка бешенная. Стерва беспредельная. В говне таких топить надо.
Галина Николаевна (громко). Хамло!
Сенцов. Чё? Ты про кого это? Слышь, ты, принцесса сраная, если ты еще раз вякнешь…