Не стреляйте, я уже убита
МУЖЧИНА — (со срывающимся от злости, но постепенно наполняющимся страстью голосом). Ты сошла с ума среди этих стен… Впрочем, что ж тут удивительного? Тебя окружают те же вещи, та же тишина… а ты… Ты не мертва, в тебе еще теплится жизнь, как бы ты ни отрицала это. Сколько бы ни вспоминала тех двоих, сколько бы ни мучилась — но пьешь кофе, принимаешь ванну… Вот ночей ты боишься, тебе очень страшно — мертвые предпочитают ночные визиты…
ЖЕНЩИНА — Иногда они поступают еще более жестоко — оставляют одну…
МУЖЧИНА — … Одну с мыслями, половинчатыми желаниями, иногда настолько откровенными — их страшишься больше, чем теней мертвых. Ты крутишься в постели… простыня жжет твое тело… (Грубо, одной рукой удерживает ее, другой — обрывает пуговицы блузки.) Смотри-ка, без лифчика… а грудь ничего… (Грубо ласкает, не отводя глаз от ее лица.) Ну, как, еще не размякла? (Срывает блузку.) Продолжаешь играть? Будто это тебя не волнует… Будто настолько велико твое презрение, что даже боли не чувствуешь… А на самом деле играешь в презрение, чтобы еще больше распалить меня. Топча мое самолюбие, натягиваешь на себя… Как, угадал? Да хоть слово скажи, чтобы понял наконец, что тебе нужно!
ЖЕНЩИНА — (сквозь зубы). Все равно, убью как собаку.
МУЖЧИНА — Вот это ты можешь… Я даже позволю тебе попытаться сделать это, но это будет потом… А ну-ка, вспомни свои одинокие ночи, когда извиваешься на простынях, как змея… Твое тело жаждет мужского тела. (Берет ее руки, кладет на свои бедра.) Вот, пощупай!… Почувствовала?… Ведь ты это ищешь в своей постели? А теперь ты поцелуешь меня. (Она тщетно пытается освободиться. Он — плотнее прижимает ее к стене, ловит ее губы.) Ну, как?…Нет, ты рук не убирай, давай их сюда… потрогай… Почувствовала? Теперь поймешь, что и меня можно приревновать. Ведь ревность от этого — от мужской упругой силы в твоей плоти… Почему не зовешь на помощь соседей? (Ее тело подозрительно перегнулось.) Оставь эти игры! В одной комнате мужчина и женщина… вдвоем… что еще нужно! Что еще тебе нужно? (Бросает ее на диван, снимает свою рубашку. Она неподвижна: не поймешь, в обмороке или?…) Чего-то не хватает… (Быстрыми и неловкими движениями распускает ее волосы.) Вот так… Остальное будет как в твоих снах… Или кошмарах…
МРАК.
Сцена. Женщина в неестественной позе сидит на диване, как сломанная игрушка, кое-как укрытая покрывалом. Что-то пугающее в ее позе и на лице. Стоя спиной к ней, Мужчина застегивает пуговицы рубашки. Он не меняет позу и после того, как застегнуты все пуговицы. Тишина. Кто первым заговорит?
Распущенные волосы, выражение лица, странная улыбка в уголках рта сделали Женщину почти неузнаваемой. Он пытается взглянуть на нее уголком глаз — не получается. Резко поворачивается. Она, не мигая, смотрит в зал. Он направляется к двери.
ЖЕНЩИНА — (бесцветным голосом). Отдай пистолет.
МУЖЧИНА — (застигнутый врасплох, смотрит на нее, потом ищет и в углу находит пистолет. Протягивает.) Зачем тебе игрушка?
Женщина, не меняя позы и выражения лица, протягивает руку.
МУЖЧИНА — (с беспомощной злобой). Тебе повезло, что он — игрушечный…
Женщина остается в той же позе, на лице — загадочная улыбка.
Мужчина осторожно отдает ей пистолет и идет к выходу. Она подносит пистолет к виску. Раздается выстрел. Громкий, не в пример предыдущим. Она медленно валится на бок. Он подходит и, бросив короткий взгляд, бежит в сторону кухни, потом — спальни, наконец находит нужную дверь и выбегает.
Женщина неподвижно лежит на полу.
Громкая музыка. Сцена погружается в мрак.
После короткой паузы — вновь музыка. Та же, что вначале пьесы. Сцена освещается. Все — как в начале. Входит Женщина со скалкой в руке. Так же, как в предыдущий раз, ставит стул на столик… Все повторяется. И так — до сцены битья скалкой по потолку. В этой позе Женщина застывает. Сцена погружается в мрак. И лишь музыка звучит беспощадно громко.
Перевод с армянского
ШАМИРАМ АГАБЕКЯН