Мой собственный памятник
Лариса, хватаясь за голову: Все ложь, ложь, ложь, ложь. Ты никогда не женишься на мне. А даже если и так, я каждый день буду бояться лечь с тобой в постель, есть пищу, что нам подадут в ресторане. Ты ведь захочешь убить меня!
Сергей Сергеевич: Я всегда любил тебя, детка!
Лариса: Не верю. Ни одному твоему слову не ве-рю.
Сергей Сергеевич: Но почему, Лара?
Лариса: Потому! Созывай совещание!
Сергей Сергеевич зло: Тебе ведь совершенно не нужен этот чертов памятник.
Лариса: Нет, он не нужен тебе, а мне как раз кстати.
Сергей Сергеевич: Зачем, детка?
Лариса: Я хочу, чтобы моя мама гордилась мной. Смотрела на памятник, гуляла возле него и гордилась.
Сергей Сергеевич: Твоя мать? Помниться, она всегда считала тебя не лучшим образцом дочери. Ты из деревни уехала, мать бросила. И ради чего? Бездетная и безмужняя журналистка. Даже не журналистка, а так… оператор. Что это за работа такая для женщины? Всегда за кадром. Не пойми что! У соседок дочки замуж вышли, детей понарожали, наставницами в школе працуют. А ты? Все наперекосяк! Хоть бы дохторкой стала! Хоть бы вучительницей! Чы замуж? Чы што? Мать никогда тобой не интересовалась, да и понять не могла. Она стеснялась тебя!
Лариса: А теперь не будет. Вот поставят памятник, и все наладится.
Сергей Сергеевич: Что за чушь? Милая, я просто не могу понять, как такая абсурдная мысль пришла к тебе в голову?
Лариса: Если бы ты смог понять, что и почему думает женщина, все равно не поверил бы.
Сергей Сергеевич: Лара, с тобой всегда так было просто – помада, новые туфли, апельсины – и ты уже счастлива. Я понимаю, время идет, меняются запросы. Я предлагаю тебе совершенно реальные вещи. Зачем тебе бронзовый памятник? Ты хочешь славы? Я могу сделать тебя телеведущей, актрисой, даже певицей. Выбирай, детка!
Лариса: Я выбираю памятник! Это мое окончательное решение!
Сергей Сергеевич: Дорогая, окончательное решение женщины никогда не бывает последним.
Лариса: Не время блистать остроумием. Созывай совещание. Прикажи по селектору своей секретарше, чтобы она разыскала всех нужных людей, а то я начинаю терять терпение.
Созывай совещание. Быстро.
Сергей Сергеевич: А если все-таки нет?
Лариса: Машину уже не остановить. Если через три часа я не дам команду «отбой», курьеры разнесут пленки по указанным мной адресам. Мне нечего бояться. У меня нет ни мужа, которого я могла бы опозорить, ни детей. Моя мать вряд ли удивиться. Подруги только позавидуют моей предусмотрительности. Сама Моника Левински сглотнет слюну от зависти. Мне нечего терять. А вот тебе…
Сергей Сергеевич: Лара!
Лариса: Поздно.
Сергей Сергеевич из последних сил: Давай вернем все назад.
Лариса: На десять лет назад или на шестнадцать?
Сергей Сергеевич: Как скажешь.
Лариса: Памятник!
Сергей Сергеевич обессиленно: Хорошо. Дрожащей рукой нажимает кнопку громкой связи. Елена Вадимовна, сегодня я назначаю экстренное совещание по вопросу внеплановой реконструкции центральной площади нашей столицы. Безотлагательно нужно найти и вызвать ко мне к шестнадцати часам главного архитектора города Мазько, директора гражданпроекта Плюхова, скульптора… Как его там?
Лариса: Шаповалова.
Сергей Сергеевич: Скульптора Шаповалова. В гражданпроекте Вам помогут его разыскать.
Голос секретарши Леночки удивленно: Понятно, Сергей Сергеевич. Записала. В шестнадцать часов?
Сергей Сергеевич: Да. И чтобы без опозданий, оправданий и задержек. Все. Срочно. Без-отла-га-тельно.
Голос секретарши Леночки: Все ясно.
Сергей Сергеевич: И еще…
Голос секретарши Леночки: Да?
Сергей Сергеевич: Напечатайте приказ о внеплановой реконструкции центральной площади, о возведении на месте фонтана памятника…
Лариса: Ларисе Бойко…
Сергей Сергеевич: Памятника женщине… Женской красоте…
Лариса: Льстец…
Голос секретарши Леночки крайне удивленно, растягивая гласные: Хо-ро-шо.
Сергей Сергеевич: Сообщи-те, как только всех разыщите.
Голос секретарши Леночки: Конечно, Сергей Сергеевич.
Сергей Сергеевич вытирает пот со лба.
Сергей Сергеевич: Растоптала! Унизила! Довольна?
Лариса грустно: Да, нет, обидно, что самые мои лучшие чувства, всю нежность и любовь я отдала такому червю.
Сергей Сергеевич: Так уйди. Еще не поздно. Уйди и не марайся в этой грязи. Давай прекратим этот спектакль.
Лариса: Не люблю сходить с дистанции на полпути. К тому же при чем тут памятник женской красоте? Это же памятник мне – Ларисе Бойко – такой, какая есть, безо всяких обобщений.
Сергей Сергеевич: Так и будет. Но не мог же я секретарше об этом сказать.
Лариса: Почему же? Ты еще всему народу об этом скажешь. Всей стране.
Сергей Сергеевич: А как такой приказ оформить?
Лариса раздраженно: Не прикидывайся дураком. Так и оформить. Памятник Ларисе Бойко.
Сергей Сергеевич: За что?
Лариса: За вклад, то есть всад, влиз и так далее в дело развития политической вертикали нашего государства.
Сергей Сергеевич: С ума сошла?
Лариса: Ага. В тот день, когда связалась с тобой.
Сергей Сергеевич: Перестань паясничать.
Лариса: Я совершенно серьезно.
Сергей Сергеевич: Вот сейчас соберутся влиятельные значимые в государстве люди. Что я скажу им на этом экстренном совещании?
Лариса: То, что должен, то и скажешь. Я помогу, я же буду рядом. Представишь меня, как героиню проекта и виновницу торжества, а я уж уточню детали.
Сергей Сергеевич испуганно: Нет, ни в коем случае. Я сам все скажу. Ты уж как-нибудь попробуй помолчать.
Лариса: Как-нибудь – это только у тебя получается. А я тебя, Сер Серыч, проконтролирую на этом собраньице. Ты ведь, как чиновник, привык к контролю? Или не очень?
Сергей Сергеевич опускается в кресло, роняет в руки лоб, начинает, всхлипывая, шептать: Лариса, что ты наделала? Ведь как у нас все могло бы быть здорово! Власть, деньги, успех, гастроли, фестивали… Неужели ты не понимаешь, что памятник тебе все равно не поставят? Главный просто снимет меня за такую выходку и тебе тоже не поздоровиться.
Лариса: А мне-то что? Я работаю оператором «Сельского часа» и, между прочим, честным налогоплательщиком являюсь. Ну, предположим, уволят меня за профессиональную несостоятельность, за недобросовестное освещение крестьянского быта. Пойду свадьбы снимать. А что, весело и деньги платят. Уж меня опустить вам не удастся. Я в своей жизни все пережила – меня пугать нечем. А смерти бояться только дети и выжившие из ума старики. Животными инстинктами я немного страшусь боли, но тело помнит, какой она бывает – эта самая боль. Я знаю ее любую, от зубной до побоев, от боли в печени до боли в душе. Мне нечего терять, Сер Серыч. Даже если я умру, обо мне никто не заплачет. Еще вчера Сгущенка бы повыла, а сегодня никто. Никто не уткнется в мои колени, никто преданно не посмотрит в глаза, никто не лизнет руку. Пролетариату нечего терять, кроме своих цепей. Се ля ви.
Сергей Сергеевич: Ну, что мне перед тобой на колени встать, в глаза преданно смотреть, руку лизнуть? Хочешь? Падает на колени, воздев руки к Ларисе, ползет к ней.
Лариса: Давай, ползи. Только этого мало. Мне бы еще тебя плеточкой отхлестать по старой памяти.
Сергей Сергеевич: Веник есть. Веник. Березовый… подойдет? Ползет за веником
Лариса: Ты, Сергуня, в зубах неси, не отлынивай.
Сергей Сергеевич, берет в зубы веник, продолжает ползти: Отхлестай меня, детка. Насладись! Только давай отменим этот чертов памятник!
Лариса, берет в руки веник: А ты еще полай, полай, Серыч, порычи.
Сергей Сергеевич: Гав-гав-гав, р-р-р-р-р-р-р…
Лариса: Ой, щас воткну тебе веник, да проверну два раза. Как в анекдоте про тещу: сунул ей в рот морковь, а в жопу веник…
Сергей Сергеевич вторит: …И сказал: этот павлин вам принесет счастье… Помнишь?
Лариса, бросает веник на пол, брезгливо: Вставай, Серыч, не унижайся так. Мне противно на это смотреть. Ты же мужик, в конце концов!
Сергей Сергеевич: Так прекрати же сама мучить меня, прекрати просить невозможное. Обхватывает руками ее лодыжки, целует туфли, ноги.
Лариса: Вставай!
Сергей Сергеевич со слезами на глазах: Нет.
Лариса почти кричит: Вставай!
Сергей Сергеевич умоляюще: Скажи, что ты наигралась. Скажи, что все это просто шутка, фарс, комедия.
Лариса горько: Трагикомедия. Вставай!
Сергей Сергеевич тяжело поднимается с колен: Ты достаточно унизила меня? Довольна?
Лариса опечаленно и серьезно: Нет, мне просто гадко. Я столько раз я видела тебя без трусов, но никогда голым. А вот сегодня впервые увидела тебя голым. Смешно. Голый король — голый министр. Столько лет представляла эту сцену, буквально разыгрывала ее по ролям. Все думала, как ты будешь ползать вокруг меня, унижаться, а я – ликовать, торжествовать, упиваться своей властью. А сейчас внутри так бесплодно и гадко, как после аборта.
Сергей Сергеевич: Что это значит, Лара?
Лариса решительно: Подавись ты своим министерским портфелем и моим бронзовым памятником. Мне ничего от тебя не надо. Я ухожу. Направляется к двери.
Сергей Сергеевич: А я?
Лариса: Жди. Скоро к тебе с дрожащими коленками на экстренное совещание прибегут шавки. Ори на них, срывай свою злость и беспомощность, прикрывая гениталии министерским портфелем. Будь собой! Не хочу этого видеть.
Сергей Сергеевич: Постой, Лара! А как же видеозаписи? Мне нужны видеозаписи! Мне нужны твердые гарантии…
Лариса: Гарантии чего?
Сергей Сергеевич: Ну, того, что все это, что ты когда-то записала, не попадет в руки к моим врагам и конкурентам.
Лариса: Не попадет.
Сергей Сергеевич: Но, чтобы я был спокоен, я должен лично уничтожить все эти гнусные кассеты.
Лариса: Забудь.
Сергей Сергеевич: Как же я могу забыть о них? Ты сошла с ума? Я теперь не смогу спокойно спать.
Лариса: А кто сказал, что ты заслужил спокойный сон?
Сергей Сергеевич: Ларочка, ради Бога, отдай мне эти кассеты.
Лариса: Нет.
Сергей Сергеевич: Зачем они тебе, детка? Зачем тебе эта грязь?
Лариса: Нет.
Сергей Сергеевич: Лара!
Лариса: Забудь!
Сергей Сергеевич: Лара! Сколько? Сколько тебе нужно?
Лариса вызывающе: Один!
Сергей Сергеевич обалдевая: Что? Миллион?
Лариса: Нет, памятник!