Белый ангел с чёрными крыльями
Анжелика мгновенно стушевалась, засеменила к доктору: Тут Вич… За результатом пришла. Протягивает врачу бланк с результатом анализа. Вот, Олег Саныч. Присаживается за лаборантский столик. Убирает лак для ногтей, маникюрный набор, начинает невинно перебирать пробирки.
Самойлов разглядывает бланк: Вич, Нина Ивановна Вич. Интересно. Присвистнул. И как люди реагируют?
Нина зло: Никак.
Самойлов: Думают, это их не коснется?
Нина: Просто не думают.
Самойлов: Философски. Крутит бумажку в руках.
Нина: Какой результат?
Самойлов: Сидите спокойно. А результат у Вас положительный.
Нина шепотом, словно внезапно охрипла: СПИД?
Самойлов: Во-первых, не СПИД, а ВИЧ.
Анжелика: Ну, вы же Вич. Смеется. Напевает: И никуда, никуда нам не деться от этого…
Нина морщится.
Самойлов, обрывая медсестру: Это только первый результат. Так часто бывает. Может быть реакция на беременность, прием антибиотиков, воспалительный процесс.
Нина: У меня зуб болит…
Самойлов: Боюсь, одного зуба недостаточно…
Анжелика: А Вы часом не беременны?
Нина: Нет. Но я литературу посмотрела. У меня некоторые признаки… есть.
Анжелика: Например?
Нина: Герпес, температура, потеря веса, лимфоузлы…
Самойлов: Ничего. Будем перепроверять.
Нина: Результаты когда?
Анжелика: Сейчас доктор скажет. Что ж Вы такая нетерпеливая?
Самойлов властным тоном: Анжелика, будьте любезны, отнесите эти карточки в регистратуру. Протягивает стопочку.
Медсестра обиженно хмуриться, молча берет стопку карточек, покачивая бедрами, выходит из кабинета.
Сцена 9.
Анжелика, цокая каблучками, стремительно спускается по лестнице, весело напевая. Она чуть не налетает на главврача, который поднимается вверх.
Главврач, пузом прижимая Анжелику к стене: Куда несется знойная женщина?
Анжелика с придыханием: Альберт Петрович!
Главврач щипает медсестру за упитанную попку: У-у-у-у, аппетитная моя.
Анжелика с деланным возмущением: Альберт Петрович!
Тем не менее, она отстраняется, отталкивает его руку и шествует дальше вниз по лестнице. Главврач масляным взором провожает Анжелику.
Сцена 10.
Врачебный кабинет в Центре профилактики СПИДа. Доктор заканчивает осмотр Нины. Прощупывает лимфоузлы на шее.
Самойлов: Выводы делать рано. За результатами приходите во вторник. И помните, что пока вы здоровы. Радуйтесь жизни, ибо мертвой будете долго.
Нина: Что за шутки?
Самойлов: Если бы шутки, милая барышня… И… про факт тестирования пока никому не говорите… В социальном плане не очень-то приятная болезнь.
Сцена 11.
В пустом концертном зале сидит Ольга, смотрит на сцену, где Аркадия увлеченно пилит на скрипке. Ей аккомпанирует за роялем седоусый лысеющий преподаватель.
Сцена 12.
День. Нина бредет по городу и словно впервые в жизни видит этот кружащийся снег, прохожих, дома, машины… Может быть, она прощается? Впереди (или ей только кажется?) — Пашка.
Нина догоняет прохожего, трогает за плечо: Пашка?
Прохожий оборачивается.
Нина разочарованно: Простите.
Сцена 13.
А в это время Пашка заворачивает портрет Нины, пересчитывает деньги…
Сцена 14.
Нина идет по улице, вспоминает.
Сцена 15.
Летний вечер, пустынная улица, трое парней тащат ее в легком платьице с большим V-образным вырезом за киоски. Один подталкивает девушку ножом, второй тянет за сумочку, третий контролирует успех операции: Ну, что, сестренка, попалась?
Нина, как заклинание, растерянно шепчет: Извините, пустите, я тороплюсь…
Зритель слышит сумасшедшие, сбивчивые удары Нининого сердца. Вдруг неожиданно, как ветер, налетает молодой мужчина в потертых джинсах, обтягивающей тенниске. Это Пашка: А я братишка! Ребя, сюда-а-а! Нашу девчонку обижают! Он орет, призывно машет рукой несуществующим приятелям, хватает оторопевшую Нину и, они стремительно уносятся за угол, долго бегут по улице, выбившись из сил, замирают, прячась в тесном проеме между гаражами, тяжело дышат, смотрят в глаза друг другу. Пашка чуть прикрывает веки, вытягивает губы для поцелуя, проходит 90 % пути, замирает… оставшиеся 10% проходит Нина с закрытыми глазами… Они сливаются в первом поцелуе…
Сцена 16.
Нина заходит в церковь. Витражи, иконы, свечи, позолота, много прихожан… Нина ставит свечку перед иконой Николая-угодника. Слышит проповедь священника: Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться и время умирать; время разбрасывать, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время молчать, и время говорить…
Нина в замешательстве. Ей кажется, что слова относятся только к ней…
К Нине подходит старушка и начинает шепелявить: Грешница-безбожница, в храм пришла в брюках с головой непокрытой. У-у-у, дьявольское отродье.
Нина: Простите-простите… Быстро уходит.
Сцена 17.
Нина прямо из церкви быстро направляется в ночной клуб, который находится рядом. Музыка гремит. Но Нина не танцует. Она кого-то ищет. К ней подходит охранник: — Девушка, Ваш входной билет!
Нина: — Я не на дискотеку. Я сейчас…
Она напряжённо рассматривает посетителей. Останавливается взглядом на каком-то полном мужчине южного происхождения. Он сидит за столиком, курит и самодовольно улыбается. Нина поворачивается, чтобы уйти. Мужчина делает знак охраннику. Тот останавливает Нину: — Девушка, минуточку…
Нина: — В чём дело?
Охранник: — Подождите.
Подошедший мужчина: — (Охраннику) Спасибо, дорогой… (Нине) Девушка, не хотите потанцевать?
Мужчина довольно смело обнимает её за бёдра.
Нина: — Хочу!
Нина стремительно проходит в зал, где народ только начинает веселиться. Нина танцует в центре зала… Она так танцует, что все остановились и смотрят на неё! Правда, танцем это назвать сложно. Это скорее похоже на предсмертную агонию.
Смелый мужчина стоит с отвисшей челюстью.
Музыка закончилась. Нина решительно выходит из зала.
Сцена 18.
Нина бежит по заснеженной улице Минска. Лицо залепил снег. Она ничего не видит. Она плачет навзрыд. Прохожие расступаются, пропуская сумасшедшую девушку. Машины сигналят, светофоры мигают… Всё сливается в один водоворот огней…
Сцена 19.
Кабинет в Центре профилактики СПИДа.
Анжелика произносит: Перерыв! Закрывает дверь, оставляя ключ в замке, подходит близко к Самойлову, смотрит в глаза, тянет губы для поцелуя.
Самойлов: Детка, ты заставишь меня сменить ориентацию…
Анжелика садится к нему на колени: Может я этого и хочу. Всегда была идея доказать гею прелесть гетеросексуальных отношений.
Самойлов: Ну, попробуй.
Анжелика запускает пальцы в его шевелюру.
Самойлов поет: Районы, кварталы, жилые массивы…
Я ухожу, ухожу в пассивы…
Анжелика не реагирует.
Самойлов: Перестань. Ты же знаешь, у меня есть парень…
Анжелика: Один раз не пидорас.
Самойлов: Вау! Я ему сегодня расскажу. Смеется.
Анжелика: Самойлов, ты такая буська. Встает с колен. Как ты можешь с мужиками?
Самойлов: А ты?
Анжелика гордо: Я женщина.
Самойлов: А я мужчина. Зачем ограничивать свое счастье дурацкими предрассудками по половому признаку?
Анжелика: Ты же был женат!
Самойлов: Зато сейчас разведен!
Анжелика: Но ты же был с женщиной… И сегодня пялился на девчонку!
Самойлов: Да мы просто столкнулись нос к носу.
Анжелика: А мне-то что делать?
Самойлов: Веселиться. Ты – красивая женщина. Неужели у тебя никого нет?
Анжелика: Я хочу тебя.
Самойлов: Если решу сменить ориентацию, сразу позвоню.
Анжелика игриво, чуть обиженно: А через сколько месяцев это может случиться?
Самойлов начинает загибать пальцы на руке: Январь, февраль, март… Где-то в сентябре. У меня всегда в сентябре роман гетеросексуальный. Такая традиция. Постмодернистская.
Анжелика: А с этой пациенткой, что глазами пожирал, хотел бы продлить традицию? Или спидоносов боишься?
Самойлов: Не боюсь. У меня был партнер ВИЧ-положительный. Полгода.
Анжелика: Наркоман?
Самойлов: Физик-ядерщик. Вполне приличный мужик. Из благополучных. При карьере и бабках.
Анжелика: И что? Предохранялись? Гандончиком?
Самойлов: В том-то и дело, что нет. Просто повезло. Я когда узнал про его диагноз, чуть с ума не сошел. Кровь, как положено, сдавал год. Каждые три месяца. Возьмут целый шприц на недельную обработку, а я на такси и в лабу, где за час платно делают. Весь час сидел в тараканной забегаловке напротив и глушил виски из горла. Каждый раз, пока результата ждал, хотел повеситься.
Анжелика: Веревку мылил?
Самойлов: Не дошло. Каждый раз успевал за результатом. Когда в последний раз узнал, что отрицательный, купил бутылку водки и пошел домой.
Анжелика: Дошел?
Сцена 20.
Самойлов стоит на островке безопасности в чаду гудящих машин и пьет из горла бутылку водки.
Сцена 21.
Поздний вечер. Однокомнатная квартира бабушки Нины обставлена старомодной почти развалившейся мебелью. Старушка, напомаженная, модно одетая, явно молодящаяся, с аппетитом откупоривает бутылочку водочки, наливает стопочку, подносит ко рту… Звонок в дверь. Старушка бодренько заливает содержимое в себя, прячет бутылку под стол, идет открывать.
Бабушка: Ну, заходи, деточка. Раздевайся. Что скажешь?
Нина, раздеваясь: Ба, мне плохо.
Бабушка: Всем плохо. Мне, думаешь, хорошо?
Нина: Ба, мне пло-о-о-охо…
Бабушка: Хочешь чаю?
Нина: Неа.
Бабушка: А чего хочешь?
Нина: Чуда.
Бабушка: Скоро твой день рожденья – вот и первое чудо. Потом Новый год…
Нина: Ага.
Бабушка приносит большой фотоальбом: Я тут генеалогический альбом составила, хочешь посмотреть?
Нина: Я, ба, как-нибудь потом, в другой раз…
Бабушка обиженно: Зря ты так. У нас в краеведческой секции…
Нина: Ба, не заводи патефон.
Бабушка: Что ты сегодня такая мрачная?
Нина: Да, так… Сегодняшний день еще вчера не заладился.
Бабушка: Космограмму посмотреть?
Нина: Ба, мне плохо.
Бабушка подносит табуретку к полке, лезет за астрологическим талмудом: Щас гляну.
Нина: Ба, я болею…
Бабушка присаживается к «столу», начинает что-то рисовать карандашом: Все болеют. Надо теплее одеваться. Такое у всех бывает. Что-то интересное вырисовывается. Увлеченно чертит окружности и прямые линии.